В большой семье. Когда плов – это больше, чем еда: семейная традиция сквозь поколения

Автор – Эвелина Ткачева

Если бы традиции пахли, то аромат нашей памяти был бы насыщен паром плова, запахом жареного лука и свежеиспечённого петыра. Эти блюда – не просто еда, это наша семейная летопись.

Дом, где плов готовят дважды в неделю

В детстве Розе казалось, что в четверг и воскресенье воздух в доме меняется.

Он становился мягче, теплее, как будто в нём появлялось что-то неуловимо важное. Это был запах плова. В родительском доме Розы, моей мамы, на родине, в Туркменистане, плов готовили дважды в неделю: в четверг – чтобы помянуть ушедших, в воскресенье – чтобы отпраздновать живущих.

Десять детей, один стол – и аромат плова, который собирал всех вместе, будто невидимая сила. Семейные разговоры, смех, тишина благодарности – всё это происходило вокруг одного казана.

«Для меня это радость и праздник. Здорово, когда большая семья собирается за одним столом», – говорит мама.

Плов как ритуал

Мама живёт в России с 1987 года. Но казан, подставка под него и аромат плова у нас дома – как прямая нить, связывающая две страны и два дома. Плов – это наша связь с ее родиной, которую не прерывают ни расстояния, ни время.

Готовка плова – это почти священнодействие. Берётся мясо, морковь, лук – всё обжаривается до золотистой нежности, потом заливается водой.

Входит промытый рис, и начинается волшебство. Вода заливается не просто так, а осторожно – через шумовку. Узбекский плов не мешают – в этом вся философия. До закипания – полная тишина. Потом – дырочки в рисе, снижение огня… и терпение. Один из секретов в приготовлении – это железная подставка под казан, которая не дает плову подгореть.

Особый момент – проверка звуком: мама слегка постукивает шумовкой по поверхности, слушает – если звук звонкий, значит, вода ещё есть. Если глухой – пора «переворачивать» верхний слой риса. Это тайная наука, передающаяся только на кухне – ни один кулинарный блог такому не научит.

Слоеная лепешка петыр

Петыр – ещё одно сердце нашей кухни. Готовится из мягкого теста на молоке или воде. Тесто раскатывается в тонкие пласты, смазывается маслом – сливочным или растительным – и скручивается в улитку. Затем снова раскатывается и запекается. На родине мамы, в Туркменистане, – в тандыре. Здесь – в духовке, но даже так сохраняется теплота.

А если в тесто добавить лук, мясо или шкварки, получится совсем другая история – пязнан или этнан, «луковый хлеб» или «хлеб с мясом» на узбекский манер. Это уже не просто хлеб, а закуска, обед и ностальгия в одном кусочке.

Самоучка с памятью в руках

– Когда ты впервые научилась готовить эти блюда?

– Полноценно я не готовила плов и петыр на родине – этим занимались старшие сёстры. Но когда уехала в Россию, пришлось всё делать самой. Училась, наблюдая за мамой, бабушкой и сёстрами. Теперь готовлю сама, – говорит мама. И каждый её жест – это продолжение рук бабушки. А каждый запах на кухне – возвращение домой, где бы этот дом ни был.

Когда я спрашиваю маму, передаст ли она эти рецепты дальше, она улыбается: «Конечно, передам дочери. А она – своим детям. Рецепты нужно сохранять, как драгоценность».

И правда, эти блюда – не просто еда. Это то, что мы можем унести с собой сквозь годы, страны и перемены.

Фото автора